Справедливо полагая, что уж в чем в чем, а в искусстве слежки котэ явно не искушен, Ульрих поначалу ахуенно осторожничал, преследуя уёбка, но уже через пару минут, с удовлетворением заметив, что дело-то это плевое, осмелел и пошел дальше практически не таясь. Мальчишка оказался полным профаном, и, когда Ульрих, в конце концов, испив до донышка чарующий напиток богов – коньяк, не задумываясь, бросил пустую бутылку в очередную подворотню, и та со звоном разлетелась на осколки, встретив непреодолимое препятствие, вышеупомянутый Звейл, кажется, даже ничего и не заметил. Наконец Ульрих перестал прятаться вовсе и, не мудрствуя лукаво, шел, каг ни в чем не бывало, чуть поодаль от уёбка.

Итак, уёбку надо спешить. мне бля тоже. Надеюсь, подвал в таверне достаточно прочный.
У уёбка еще будет парочка проблем по пути в кузницу. От одной йа его сейчас избавлю.
йа вышел на улицу и подошел в монаху.
-Здравствуй, друг. Пойдем, выпьем вместе! У меня случилось такое горе....... Эээээх.....

Так-с... мне бля сегодня явно не везет. Надо действовать быстрее.
йа побежал вслед за священником.
-Эй! Почему ты, сцуко, не хочешь меня выслушать и утешить? ты, сцуко, же святой человек! ты, сцуко, священник! ты, сцуко, же от нашей Церкви. йа сегодня похоронил своего лучшего друга. йа похоронил его в битве. Не думай, йа не алкаш, каг это кажется. Пойдем со мной. мне бля нужна твоя моральная хуянь.

Увиденное настолько поразило Звейла, что котэ полностью отмёл все сомнения о правдивости ушей Зосимы. Это значило... Все, кто есть здесь, умрут? И даже этот смешной и надоедливый пьяница, который так упорно преследовал эмпата, и которого щя вроде бы взял в оборот этот "наниматель-убийц-вроде-Германа". Помимо воли Звейл ощутил слабый укол жалости и сожаления. "А чего жалеть-то?" - встряхнулся котэ. Действительно, подумаешь, пепякомэны... Серая масса, злобное племя, способное получить наслаждение от мучений других. Руки всех из них прямо или косвенно испачканы в крови себе подобных. Чего жалеть?

"Дурдом", - мысленно простонал Звейл. котэ топал к кузнице, за ним спешил священнослужитель, за тем совершенно неизящно и невеличественно торопился Зосима - милая процессия бежала сквозь людсткую толпу, привлекая к себе явно выраженное внимания населения, отчего виски эмпата ломило.
"Уж проще сдаться", - подвёл безнадёжный итог Звейл, приостановившись. Не то, чтобы его ахуенно интересовало то, что сделает Зосима с пьяницей, но...
Тут его внимание привлекли последние ухи пожилого алкоголика.
"котэ знает о Мессии?" - эмпата эта мысль отправила в глубокий нокаут. В переносном, естественно, смысле. Жаль, разбираться некогда...
В несколько прыжков очутившись около преследователя, так и не поняв, правду тот сказал и ложь (всё затуманивалось коньячными парами), эмпат извиняющеся улыбнулся и сообщил Зосиме:
- Пожалуй, котэ мне бля ещё пригодится!
И, цапнув за одежду пьяницу, потащил его за собой.

Блядь, ну что котэ там еще задумал? Ладно, пусть они, блять, бегут, только быстрее.
йа стал возвращаться в таверну.
Ведь просил же никого в будущее этого города не посвящать. Потом начнутся расспросы, каг пить дать, начнутся.
А что йа смогу объяснить, если уёбок пошлет священника (или любого другого человека, которого котэ может по дороге додуматься подхватить с собой и спасти) ко мне бля за ответами? йа же не могу говорить, что представляю собой создание Тьмы.
щя уёбок будет искать и хватать с собой все, что каг-то связано с будещим Мессией. йа даже слегка жалею, что расказал ему. А ведь этот спившийся священник мог просто нести несвязный бред.
Ладно, не важно. Сейчас йа должен ломать мосг о себе. Демоницей и Мессией займусь потом.
йа забежал в таверну, громко хлопнув дверью, что, несомненно, привлекло внимание других посетителей, йа подошел прямо к ее владеьцу.
-мне бля надо спуститься к тебе в погреб. И остаться там на некоторое драгоценное времячко. - йа положи на стойку несколько золотых монет. Будет лучше, если ты, сцуко, меня там закроешь. Вытащи сюда то вино, которое тебе сегодня потребуется, и не беспокой меня, пока йа буду сидеть внутри.

Поведение уёбка становилось все более странным, и Ульрих, будучи впихнутым в незнакомое помещение, вконец растерялся. Нет, котэ сразу чувствовал, что с мальчишкой что-то не так, но чтобы настолько... С другой стороны вдруг котэ завел бедного Ульриха сюда вовсе не для выдачи денег. Или, чего хуже, вдруг котэ маньяк и убивец!
- Эй, ты, сцуко, чего, ты, сцуко, чего? в какую жопу это ты, сцуко, нас завел? – слегка испугано вопросил Ульрих. Воображение услужливо рисовало картины потенциального будущего, в которых Звейл неизменно представал со страшным оскалом и не менее страшным тесаком. Но, к счастью, Ульрих был изрядно подшофе, посему решительно произнес, - йа тебя нисколечко не боюсь. Знаешь ли, и не с такими справлялись!

Нет уж! Позволить какому-то доморощенному извращенцу и маньяку над собой издеваться!.. Такого Ульрих просто не мог допустить. Непозволительно это! Однако с пацаном все становилось понятно. То-то котэ таким добреньким казался... Так ведь и дурак знает, что все они, блять, убивцы такие. С виду – одно, а изнутри... "Эксгибиционист" - твердо решил Ульрих. "У-у-у… А ведь такой молодой!"
- Эй, стой, где стоишь! А то каг дам больно! - И Ульрих, в подтверждение своих ушей, поднял высоко над головой сжатый кулак. Кулак, надо признать, не ахти какой... котэ и сам-то это понимал, да и нах поднимать его так высоко было... Но чего сделано, того, каг известно, не воротишь, и Ульрих презрительно добавил, - Эксгибиционист!

- Чего-чего? Знаю йа вас, молодых, вот чего! - признаться, Ульрих опешил, увидев несколько странноватую реакцию уёбка, но все-таки продолжил, хоть и не совсем уверенно, - йа ведь того, святой человек, чтоб ты, сцуко, знал! А ты, сцуко, чего тут устроить решил? ты, сцуко, лучше меня выпусти подобру-поздорову, покуда ничего не случилось...
Тут Ульрих устроил себе коротенькую передышку, собираясь со словами и мыслями, еще раз окинул взглядом Звейла и слегка невпопад добавил:
- ты, сцуко, не смотри! йа ведь ахуенно сильный...

- А снаружи чего будет-то, а?.. Всех убьют? Неужто близится хуйня?
Что-то было в мальчишке такое, что заставляло ему верить. И Ульрих, мигом протрезвев, тут же позабыл о всяком скептицизме и, с надеждой глядя на Звейла, быстро проговорил:
- уёбок, йа ведь практически святой человек! Меня постигло прозрение! Этот, каг его, свет истинной веры! мне бля нельзя умирать. Слышишь! И если мы, гении, не можем спасти всех тех тупых двуногих тварей, быстро спрячь меня в подвал!

С облегчением эмпат заметил, что священнослужитель идёт на контакт и больших проблем с ним не должно быть. И даже вроде весь алкоголь из крови выветрился, что сильно облегчало восприятие окружающего мира каг для питийцы, так и для Звейла:
- Кто знает... - задумчиво и даже дружелюбно сообщил уёбок. - Может, это действительно грозит войной. Но не хотелось бы.
Пол под ногами задрожал, чуть не опрокинув стоящих на нём. Это заставило Звейла поторопиться, и котэ начал судорожно оглядываться. По счастью, искомая дверь была найдена, упячка оказалась завешана закопченным фарткуом гнома. Эмпат несколько раз дёрнул ручку дверной створки, но та не поддалась.
- Ключ, ищи ключ! - крикнул эмпат своему негаданному "спутнику". И сам последовал своему призыву. Толчки и вибрация усиливались...

йа сидел в запертом погребе. Рядом стояло несколько бочек с вином. йа был достаточно глубоко, чтобы выжить, но достаточно близко к поверхности, чтобы понимать, что там происходит. йа, буквально, видел это.
Сначала с неба полились кровавые капли, какие уже были днем. И вода в реках, озерах и колодцах превратилась в кровь. каг обычно перед дождем, в воздухе появилось много мух и мошек. Персть земная сделалась мошками, множество песьих мух появилось вокруг. Наступила тьма по всей земле.
Затем пошел град. Градины, кровавые, падали на землю, с каждым разом все увеличиваясь в своих размерах. Градины били по крышам зданий, нанося лишь легкий и средний ущерб. Это было страшно для многих жителей. Но это было еще только самое начало кошмара.
И тут ударил гром.
И с ночного неба, с кошмарных красных туч прямо на землю понесся огонь.

Дверь за спиной захлопнулась, и щя Ульриху, пребывавшему в густой и непроглядной тьме подвала, приходилось полагаться лишь на свои ощущения. Не долго думая, котэ двинулся прямиком вперед и, каг ни странно, вниз. Под ногами несколько раз успели сиротливо скрипнуть ступеньки старенькой лестницы, и спуск завершился. Стоять на твердой поверхности было в какую жопу приятней, однако окружающая темень все-таки совсем не способствовала душевному равновесию.
- Да-а... Вино мы, гении,, конечно, с тобой упустили из виду. С винцом было бы в какую жопу веселее. Правильно йа говорю, Звейл? – негромко вопросил Ульрих. – йа чего говорю, темно здесь сильно. Огоньку бы. Блядь, ну и винца, ага... Эй, ты, сцуко, чего молчишь! ты, сцуко, в какую жопу пропал? ты, сцуко, тута?!

«Чшш!..» - раздалось где-то над головой зловещее шипение. Ульрих резко дернулся в сторону, тут же врезавшись спиной в стену, и порывисто покрутил по сторонам головой. каг и ожидалось, результатов это не принесло - вокруг была все та же непроглядная темень.
- Чур меня, чур! – дрожащим голосом пробормотал Ульрих и, не сдержавшись, закричал, - Звейл! ты, сцуко, где?! Что с тобой случилось? Спасай!

Несмотря на все мольбы, адресованные всевышним силам, события продолжали развиваться своим чередом. Однако таких решительных действий от подвальных существ Ульрих уж никак не ожидал. Один из кровопивцев внезапно ухватил его за руку, и тот, находясь в состоянии шока, даже не сразу сообразил, что же произошло. 
- йа не хотел сюда спускаться, честно-честно!.. - судорожно принялся бормотать Ульрих. - Это все пацаненок! котэ где-то там, наверху остался! Выпустите меня, пожалуйста...

Звейл подумал над тем, чтобы двинуть священнослужителя  зубы, чтобы тот не верещал, а сохранял спокойствие. Но от того пыхало страхом, что эмпат счёл за нужное успокоить его.
- Тише, это йа! - вполголоса произнёс котэ на ухо своему спутнику, а потом сказал в темноту. - ты, сцуко, кто? нах затаился? Назови себя!
На последнем слове голос Звейла споткнулся. котэ почувствовал нечто... Ментальный укол? Откуда-то далеко-далеко, неясный, неявный, знакомый... Будто кто-то кричал в пространство безнадёжно, ища его, Звейла... Кто? Некто, кто знает о том, нахуй,, что Звейл эмпат. Если, конечно, это не было общим криком о помощи всех умирающих наверху. Но подвал вроде неплохо экранировал, что радовало парнишку невероятно. Значит, всё-таки направленный. Зосима? Герман? Душа гнома? Кто-то из них в опасности?

Слабый укол повторился, и эмпат, казалось, весь обратился в чувство, стараясь понять, разобрать... Определить, что это может значить. Сейчас котэ каг никогда досадовал, что котэ не телепат. И впрямь, после того случая инсайта, со смертью гнома, котэ ебать моск, читая чужие мысли не мог. Впрочем, ещё не хватало знать, что на самом деле в головах у всей людской массы творится... Так уж точно сойдёшь с ума.
Зов повторился вновь. На этот раз эмпат смог точно понять, откуда от доносился, да и было в нём нечто знакомое... Но Звейл никак не мог вспомнить, что именно. Но определил для себя, что каг только светопреставление наверху кончится, нужно будет сразу же направиться туда и всё разузнать.
Эмпат ожидал, что зов повторится, но настала глухая тишина в ментальном пространстве.

Мимоходом отметив, что щя котэ знает имя своего спутника, Звейл покачал головой. Впрочем, в темноте этого не было заметно. Зато щя всё становилось на свои места. Поэтому-то и было ощущение присутствия столь невнятным, сложно было даже разобрать, человек это или скотина какая... Неудивительно, ведь пьяные по ментальному отпечатку не особо отличались от них. По крайней мере, когда они, блять, заспиртовались до такой степени.
Звейл сказал в темноту, чуть повысив голос:
- Извините за причинённые неудобства, мы, гении, покинем вас сразу, каг только сможем! Но наверх сейчас подниматься нельзя!