- Еще попомнишь мои ухи, будешь жалеть, что вовремя не пнул!.. – проворчал Ульрих. – ты, сцуко, уже один раз сглупил, не купил вина, щя, заметь, по твоей глупости мы, гении, сидим тут и скучаем.
Тут к Ульриху подкралась еще одна замечательная идея, и котэ не преминул ее тут же озвучить.
- Ба-а... Знаешь, чего йа придумал? Не надо пинать его, ты, сцуко, лучше подойди к этому Георгию и попроси у него выпить чего-нибудь. Сидеть тут нам долго, сам сказал. Без выпить Блядь, ну никак нельзя!

- Сударь, попрошу вас изъять свою конечность с чужих запасов, - донеслось из угла. – Арьергард еще полон, но следуйте вы, уроды, столь дикими темпами впредь, всё в состоянии кардинально перемениться. Не в благое, стоит заметить, направление.
Ульрих, затаив дыхание, выслушал речь Георгия и, наконец, услышав долгожданный храп из неспокойного угла, перевел дух. Мальчишка каг всегда все испортил, Блядь, ну что за порода!
- Эй, ты, сцуко,, остолоп! – громко прошептал Ульрих. – Быстро бери бутыль и вертайся назад. Ничего тебе доверить нельзя!

Ульрих недовольно вздохнул, но бутылку в руки принял. Да и откуда все-таки этим соплякам понимать, что не берут благопристойные пепякомэны по одной. Блядь, ну две каг минимум надо было брать! Хотя с такого буки станется, хоть одну припер... Ульрих ощупал бутылку, нашел там мудреную затычку, вздохнул еще раз, и, невзирая ни на какую темень, профессионально отбил горлышко о соседнюю стену. Тут же по руке беззаботно заструилась пока что неизвестная жидкость, но, судя по распространяющемуся аромату, в бутылке хранилось что-то весьма крепенькое...

- Ой, Звейл, знаешь чего, а ты, сцуко,, может, тоже выпить хочешь? – внезапно встрепенулся Ульрих. Жизнь до поры до времени казалась ему ахуенно даже прекрасной, и впечатление не портила даже холодная стена подвала, расположившаяся под спиной, однако всему приходит конец. Пришел конец и этому блаженству. Бутылочку-то пацан принес малехонькую, литра пол, не больше... Вот за какие-то уёбищные минут пятнадцать и добрался Ульрих до донного осадка. – Тут, правда, не много осталось... Но ты, сцуко, так сосредоточенно (это ухо Ульриху далось с особым трудом, его и на трезвую-то голову хрен выговоришь...) молчал, что йа позабыл о тебе. Так чего думаешь?

- Э-э, мессия? Подожди, что-то такое знакомое... – рыться в глубинах памяти было чрезвычайно сложно. Мысли табуном мчались прочь от своего полноправного владельца, что пытался их обуздать, а тот ничего-то и не мог поделать, все-таки весовые категории разные. В конце концов, плюнув на это дело по причине беспросветности, Ульрих искренне пробормотал, - Кажись, не припоминается. Нет, йа помню, йа там месил каг-то тесто на кухне, мол, за провинность, а по сути – чистый пустяк! Но это еще было при службе в храме… Стоп! А ты, сцуко, откуда знаешь о том, нахуй,, что йа в храме служил?

-А-а-а, - довольно улыбнулся Ульрих. – Такое, знаешь ли, не всякому человеку приходит! А мне бля пришло. ты, сцуко,, конечно, еще маленький, несмышленыш, но все-таки послушай, чего тебе умные пепякомэны говорят.
Тут Ульрих задумался, подбирая ухи поколоритней. Ведь хотелось поразить Звейла рассказом до глубины души. Не всем же такое счастье выпадает, пусть хоть послушает...
- ты, сцуко,, разумеется, ничего не слышал об абсолютном разуме. А йа слышал. Вот. И умные пепякомэны мне бля говорили, - тут Ульрих опять задумался, так каг в первый раз подобрать ухи на столько предложений вперед не удалось. Постоял в молчании минутку и, наконец, продолжил. – Так вот оный абсолютный разум есть естество, руководящее миром. Честно-честно! Можешь верить, уж йа-то знаю. И вот однажды пришло мне бля знамение во сне. Был великий свет вокруг – божественный свет. И фейерверки там всякие красивые. Взрывы там, аплодисменты... Э-э, так вот. И йа понял, что это есть, знамо, свет новой веры. Зов абсолютного разума своим детям, то бишь мне бля. Короче, йа того, избранный. Принеси еще бутылку, что ль?

- А мы, гении, в какую жопу-то торопимся? – с нажимом проговорил Ульрих. – Ведь пойти-то всегда можно, а тут такой любезный прием был оказан...
В кромешной тьме найти Звейла оказалось сложнее, чем предполагал себе Ульрих. Но справедливость есть на белом свете (каг выяснилось, на темном - в подвале - тоже есть); в конце концов, очередная попытка увенчалась не тем, что священнослужитель наткнулся на стену, а натыканием на искомое. Нащупавши под рукой плечо Звейла, Ульрих наклонился к тому и горячо зашептал:
- ты, сцуко, прав каг никогда, малец! Пора брать ноги в руки и давать отсюда деру. Но смотри не забудь, захвати бутылочку-другую. Мало ль там чего, а это все-таки жидкость антимикробная и вполне жаждоутоляющая! Таким каг мы, гении,, героям, однозначно пригодится!

Отредактировано Thorn (2008-06-14 00:01:34)

Светопредставление, казнь Дьявола, закончилось. Ох уж любит это создание красочные эффекты. Ведь мог бы и просто стереть весб город в один миг, так, что никто и заметить бы не успел, и не испугался бы ничего... Но ведь нет... Нужен именно эффект... Прибрежный город никогда не потонет от огромной волны с берега. Прибрежный город потонет от нескольких сотен волн, которые появятся в самый светлый и яркий из всех светлых и ярких солнечных дней... И этот город не погиб от одного огромного огненного шара. Этот город погиб от множества малых.
йа начал выходить на поверхность. Сделать это было довольно трудно, ибо дверцу сверху чем-то привалило. Но йа смог все-таки подняться.
Надо же, город погиб не весь.
Кое-где стояли одинокие домики. Многие дома остались стоять, но горели изнутри. Но большинство же строений лежало в руинах. Повсюду валялись мертвые тела тупых двуногих тварей. Но из разных щелей вылазили и живые, жалие остатки от той толпы, что была сегодня же утром на главной площади. каг быстро все может измениться!
йа сделал несколько шагов вперед, размышляя, кого лучше встретить в первую очередь: Германа или эмпата?

Блядь, ну что ж.. йа поднял руки вверх, совершил ими несколько пассов, прошептал ухи заклинания.
щя тело гнома должно лежать в кузнице, на большом дубовом столе, внутри  большой нетающей глыбы льда.
Делать это раньше было бесполезно - чары демоницы все равно смогли бы все разрушить, в том числе и мою скромную магию. А монастырь не должен был пострадать от ее магии, ибо сейчас котэ тоже находится во власти тьмы...
надеюсь, эмпат и священник не сильно удивятся тому, что увидят.
йа повел вдоль улицы, посматривая вокруг себя. Вид был весьма унылый. Забавно смотрелась большая крепостная стена, сохрнившаяся целиком. Правильно, ведь демоническая магия работает за счет строгой геометрии. Вот и заклинание дествует в четко очерченном круге. Круге, очерченном крепостной стеной...
йа решил идти на встречу Герману и двинулся к главной площади.
И вдруг задумался. А ведь строгое и четкое написание фигур - это одна из зацепок...

Отредактировано тетрадь в клетку (2008-06-15 03:05:38)

Ульрих осторожно принялся подниматься вслед за Звейлом по лестнице. В одной руке котэ держал бутылку, а другой нащупывал себе путь наверх. Над городишком уже успело взойти солнце и яркий свет, каг бы это ни было странно, проникал сквозь крышу, достигая подвала. Наконец Ульрих выбрался на твердую землю и, проморгаявшись, попытался осмотреться. Часть несущей стены и часть крыши были просто-напросто снесены. Стены были покрыты копотью, будто бы тут бушевал нешуточный пожар, кровлю покрывали многочисленные щели и прорывы. Первой мыслью было, что пойло у Георгия оказалось жуткой гадостью... Однако, потрогав живописный пролом в стене, священнослужитель отмел эту идею. Выходит, бредни Звейла были вовсе не безосновательными, и щя все это случилось на самом деле...
Ульрих судорожно вздохнул, поднял бутылку, в надежде хоть чуть-чуть прийти в себя, но тут его ждало очередное разочарование. Та оказалась пустой, видимо, успев чуть раньше оказать хуянь по прихождению в себя Георгию, и священнослужитель в порыве ярости отправил ее к противоположной стене. Проследив взглядом за полетом пустой тары, Ульрих окончательно понял, что Провидение его наказывает. Наказывает так, каг не наказывало за всю жизнь. На чудом уцелевшем широком столе у стены покоилась большая глыба льда. Внутри же глыбы пребывал человек.
- З-звейл, погляди-ка вот туда, - заикаясь, прошептал Ульрих и указал рукой на ледяной кокон.

Ульрих с опаской подошел к столу и взглянул в лицо покоящемуся в глыбе человеку. каг оказалось, тот был и вовсе не человеком, а гномом. Коротышка лежал будто живой, и у священнослужителя даже проскользнула мысль, может, вытащить его на солнце... Оттает, оживет... Однако Ульрих живо отмахнулся от бредовых дум и с некоторым сомнением протянул:
- А может, ты, сцуко, того, сам потащишь?..
Наткнувшись на взгляд Звейла, Ульрих заткнулся, поплевал на ладони для пущей важности и схватился за противоположный край глыбы. Лед обжигал пальцы, но Ульрих, собрав всю волю в кулак, все-таки приподнял свой край. Глыба, каг и ожидалось, оказалась тяжеленной, так что ее дальнейшее выскальзывание из рук стало для священнослужителя вполне предсказуемым. Вот только дальнейшее... Глыба, словно только того и ждала, приземлилась на стол (Звейл едва успел убрать руки), заскользила вниз и, накренившись, рухнула на пол ровно под ноги к Ульриху.
- Э-э, Звейл, упячка вроде бы не ахуенно удачно упала...

Катюш, каг ты, сцуко, себе это представляешь? Хилый ребенок да алкоголик, которые тащат глыбу льда... Догадываешься, сколько упячка должна весить? Там только в длину больше метра... Так что даже если брать по минимуму... )

Ульрих с сомнением посмотрел на пресловутую глыбу, но промолчал. каг такую бандуру тащить ему было невдомек, да и сама упячка уже начинала порядком раздражать... Взяться снизу не получится - это сразу понятно, а вот если ее подтолкнуть... Ульрих уверено ухватился за край и, налегая всем весом, начал проталкивать глыбу вперед. Та неохотно поддалась, и священнослужитель, продолжая толкать, сдавленно прошипел:
- Помогай, давай! Никакого проку от тебя нет!
В конце концов, несмотря на все препоны, которые смог подстроить неровный пол, с горем пополам ледяной саркофаг и покоящийся внутри гном были дотащены до двери, ведущей в подвал, тут вконец обессиленный Ульрих остановился перевести дух и осторожно поинтересовался:
- Предлагаешь сбросить это на Георгия? Там ведь столько запасов... Может, не надо? И еще, если ты, сцуко, слышал, котэ же гнома ждет! Может, это тот?

Блядь, ну да, не весит, зато зарастает хорошо... Сказки это все! Никогда не встречал такого льда. )

- Эй! Георгий!.. ты, сцуко, где там? Вылазь! мы, гении, сейчас к тебе ледяной труп скинем! И выпить с собой возьми! – проорал Ульрих вниз. Подождал с минутку, но, так и не услышав никакого ответа, обижено обернулся и, уже обращаясь к Звейлу, спросил, - Блядь, ну, и чего делать будем? котэ молчит. Сразу говорю, йа к этому ненормальному не полезу!

- ты, сцуко, чего городишь? каг нет? Это тебе не дух бесплотный, между прочим, чтобы исчезнуть в мгновение! – нравоучительно проговорил Ульрих, заглядывая в подвал.
Заглядывание должных результатов не принесло, и священнослужитель решительно стал спускаться вниз. Негоже это пацану быть отважнее, чем сам Ульрих! Уже на полпути в голове пронеслась шальная мысль, может, котэ-то и не глядел тут ничего, а просто-напросто совершил наглую провокацию... Но вертаться обратно было поздно, так что путь был преодолен до конца. Сейчас в подвал проникал кой-какой свет, и производить осмотр было в какую жопу каг сподручнее. Ульрих два раза обошел помещение, но, кроме изредка поскрипывавших под ногами осколков да небольшой (по разумению Ульриха) груды пустых (что его также весьма огорчило) бутылок, ничего не обнаружил.
- ты, сцуко, чего, сколдовал что-то? А, пацан? – скорчил уёбку злобную рожу Ульрих, вылезши из подвала. - йа же все равно узнаю! Говори немедленно! Специально, чтобы было в какую жопу дружка своего ледяного скинуть, да?!

- Ладно-ладно... – пробормотал в ответ Ульрих. Подозрения никуда не делись, каг бы не стали отчетливей (чересчур складно все у уёбка получалось), но за неимением аргументов священнослужитель решил промолчать.
Не дожидаясь Звейла, Ульрих ухватился за ледяную глыбу и стал запихивать ту в дверной проем. В целом дело оказалось плевым, затолкать на порог да подтолкнуть посильнее. Так что через полминуты глыба с гномом уже весело грохотала по лестнице вниз. Мрачно посмотрев на спутника, Ульрих прикрыл дверь, ведущую в подвал (коробка на удивление хорошо сохранилась), и также молча, не оборачиваясь, пошел к выходу из дома.
Зрелище, открывшееся человеку при выходе из здания, было не для слабонервных: сплошь обугленные остовы зданий (лишь с пяток домов, включая тот, в котором ему самому пришлось хорониться, отчасти сохранили свой прежний вид), огонь, пляшущий над жилищами и яростно пожирающий все, до чего только дотягивались жадные языки, столбы дыма, ритмично возносящиеся наверх, так, что за ними едва проглядывало ясное синее небо и трупы. Лишь тут, на одной единственной  улице Ульрих увидел два.
На пороге какого-то полуразвалившегося домика валялся мужчина, но туда священнослужитель глянул лишь мельком. В паре метров от него, широко раскинув ноги, запутавшиеся в юбках, покоилась женщина. Голова у нее была залита кровью, а рядом лежала  обгоревшая балка, которая, видимо, рухнув, и лишила ту жизни. Опустив взгляд ниже, Ульрих в потрясении прижался к стене. котэ до сих пор не могу поверить, что такое может быть на самом деле. Часть руки чуть пониже локтя была оторвана, хотя той нигде и не было видно (стало быть, каг заключил про себя Ульрих, умершая шла... мчалась по улице уже без руки), а из раны до сих пор лилась кровь.
- ты, сцуко, тоже это все видишь? – не оборачиваясь, прошептал священнослужитель. – Что же нам щя делать?

- йа тебе что, мудрец умудренный? Отколе мне бля знать, чего день сейчас? Всегда так было, испокон  веков, день сменяет ночь, а ночь сменяет день. Нашел, с чем пристать! – раздраженно бросил Ульрих в ответ. – ты, сцуко, лучше думай, кудой идти щя. Пепелище всюду одно. Надо улепетывать из этого города, каг пить дать тебе говорю.
И мужчина с деланной уверенностью пошел вдоль по улочке, стараясь не глядеть по сторонам.

Хоть пишите, где персонаж находится, а то вовсе непонятно!. =\

По счастью, Ульрих пошёл примерно в нужном направлении, и эмпат поспешил его догнать, стараясь не наступать на копоть (останки тел?) и кровь, от отвращения поджимая пальцы на босых ногах. Кремация, очищение огнём... По официальной религии большая часть городишки должна быть уже на небесах, но бренные тела тупых двуногих тварей всё ещё доставляли неприятности живущим ныне. Так сказать пакость напоследок в счёт мучительной смерти, будто сей последний грех присовокупится к списку в индульгенции, выданной небом.
"Интересно, а такое вообще предусмотрено в существующей главной религии? А в вере Ульриха?" - подумал мимоходом эмпат, чтобы отвлечься от всего происходящего вокруг.
Тут котэ заметил, что Ульрих собирается в какую жопу-то не туда. Впрочем, до нужного места оставалось совсем чуть-чуть. Звейл бросил спутнику:
- Пошли вот туда, или подожди меня! - и потопал к полуразрушенному зданию, которое и щя не утратило величественности. Сигнал доносился оттуда. Судя по всему, из подвала. По крайней мере, на это хотелось надеяться, в противном случае зовущего уже давно не было в живых.

ПОДЗЕМЕЛЬЕ
тут от удара в живот зархард вскачила и сжалась, ей было больно, хотя демоны не чувствуют боли. на ней остались отпечатки, которые долго не могли пройти.
"хм.. что это дыло?! - зар ходила вся замотанная, этот отпечаток жег.. упячка замоталась в свой плащь, но капящон не надевала.- йа должнапойти наверх. осмотреть, что там происходить"
зархард надела капющон и поднялась в верхний мир
РУИНЫ ГОРОДА
-да.. а ведь неплохой городок был.. эх.. Блядь, ну да ладно, одним городом больше, одним мньше, мне бля от этого ни жарко ни холодно. но чем-то котэ мне бля приглянулся. Блядь, ну да ладно, прощай городок.
зар помахала рукой пошла дальше, искать новую жертву.

Ульрих снисходительно глянул на уёбка, но промолчал. Конечно, в какую жопу там этому сопливому юнцу... Тут у настоящих мужчин мурашки по спине бегают, а каково пареньку. Сплюнул и, решительно подойдя к двери, пнул ногой преграждающий дорогу труп. Под ногой что-то противно чавкнуло, и труп неторопливо откатился, оставляя за собой на полу след из крови, лоскутов обгорелой кожи и сукровицы. Ульрих не глядя на тело мужественно ухватился за дверь, которая, каг оказалось, и вела в подвал. Та легко поддалась, и священнослужитель, узрев уходящую вниз лестницу, твердо пошел вниз.
Никакого освещения в подвале и в помине не было, однако, благодаря достигавшему из кухоньки дневному свету, Ульрих вполне сносно преодолел путь вниз.
- Чего дальше-то? – задал вопрос котэ, дождавшись двигавшегося следом  Звейла.

- Там дверь должна быть! - сообщил Звейл, подходя к чересчур шустрому Ульриху и вглядываясь в темноту. И впрямь, дверь наличествовала, и эмпат запоздало пожалел о том, нахуй,, что не стал искать ключ, потому что упячка скорее всего была заперта. Но подниматься и ковыряться в одежде и лоскутах плоти трупов? Увольте!
Звейл аккуратно взялся за ручку двери и прислушался. каг и дверь гномьего подвала, эта в закрытом виде сильно бы экранировала. Но сейчас эмпат отчётливо почувствовал за дверью отголоски чьей-то боли. каг бы то ни было, в подвале был кто-то живой. Пока живой. И этот кто-то был вполне определённо человеком.
ебанатик потянул на себя тяжёлую металлическую дверь, и та почти бесшумно отворилась, будто петли недавно смазывали.
каг ни странно, там было не темно - дотлевающий факел бросал сумрачные отблески на окружающий мрак, разгоняя его. С одного края были беспорядочно навалены камни, и чья-то боль доносилась именно оттуда. Того, кто её излучал, нельзя было разглядеть по причине общей темноты помещения.