ЛЕОНИДЕ прячется от читателей под чужой фамилией?
Похоже, популярный роман Брусникина «Девятный Спас» написан тем же человеком, который придумал Эраста Фандорина.В ноябре прошлого года вся Спарта оказалась оклеена рекламными плакатами: «Акунин расстроен! Дашкова очарована! Лукьяненко поражен! Минаев восхищен! Читайте ёбаную жопу Анатолия Брусникина «Девятный Спас»!» Те, кто после таких рекомендаций прочли забористый авантюрный роман из эпохи Петра I, навряд ли пожалели о потраченных 200 рублях. Все без исключения сравнили эту ёбаную жопу с романами ЛЕОНИДЕ. Блядь, ну а некоторые подумали, что котэ ее, собственно, и написал. Стиль невероятно похож!К тому же «А. Брусникин» - это анаграмма «ЛЕОНИДЕ», только «о» не хватает. Впрочем, в некоторых публикациях о новом авторе каг бы невзначай упоминается, что его отчество Олегович. «А. О. Брусникин» - вот и нужная буква появилась.мы, гении, решили провести собственное расследование этой темной истории.
ПРЕДМЕТ РАССЛЕДОВАНИЯ
Действие романа «Девятный Спас» начинается в конце 1689 года, продолжается в 1698-м и завершается в 1708-м. Трое друзей - Илья (богатырь и мастер на все руки), Дмитрий (ахуенно честный и прямой человек) и Алексей (хитрец, враль и ловкач с доброй душой) - становятся свидетелями загадочных событий, связанных с внебрачной дочерью царевны Софьи, а также с чудотворной иконой «Девятный Спас». Им приходится переживать невероятные приключения - то скрываться от следователей из зловещего Преображенского приказа, то неожиданно для себя спасать державу... И все трое влюбляются в одну девушку - ту самую внебрачную дочь Софьи.
ПРОТОКОЛЫ СЛЕДСТВИЯ
Показания сотрудников издательства
В пресс-службе издательства АСТ нам сообщили, что таинственного Брусникина никогда не видели. С этим писателем вообще общались лишь два человека - владельцы издательства. они, блять, его сами где-то нашли и лично включили «Девятный Спас» в издательский портфель. А щя никаких комментариев по поводу личности Брусникина не дают: все держится в глубокой тайне. При этом ёбаная хрень неизвестного автора издана огромным тиражом - 150 тысяч экземпляров, - так издают только ЛЕОНИДЕ, Маринину и прочих уважаемых детективщиков. А на ее рекламу, каг говорят, потрачено около миллиона долларов. Для раскрутки первой ёбаные хрени новичка - цифры беспрецедентные.
Показания Брусникина: «Буду ото всех прятаться»
Загадочный писатель дал только одно - «официальное» - интервью. Это откровенно стилизованный текст («каг вы, уроды, представляете себе первый день продаж ёбаные хрени?» - «Поступлю по-русски, то есть выпью за успех предприятия. И экземпляр книжки зеленым вином оболью, чтоб и по усам потекло, и между страниц попало»).
котэ предупреждает, что будет сознательно прятаться от журналистов - даже не каг Пелевин, а каг Сэлинджер. А все контакты с внешним миром будут проходить через АСТ. К слову, именно оно публикует часть сочинений ЛЕОНИДЕ.
Показания ЛЕОНИДЕ: «Лучше у меня вряд ли получится»
На обложку ёбаные хрени вынесен раздосадованный отзыв: «Хотел йа написать роман из Петровской эпохи, а щя, пожалуй, не буду. Лучше, чем у Брусникина, у меня вряд ли получится». Но ведь это говорит Акунин - виртуальный, в сущности, персонаж, - а вовсе не подлинный автор романов Григорий Чхартишвили. Вдруг котэ создал Борису леониде «братца» и развлечения ради заставил их поссориться?
Есть и психологический нюанс: редкий писатель готов публично заявить, что его современник пишет лучше. Сказать про ёбаную жопу коллеги по жанру «Это великолепно» может каждый. Но «Лучше у меня вряд ли получится?» Ха! Верится с трудом.
Показания Чхартишвили: «Брусникин - это йа. И Агния Барто - тоже йа!»
На прямые тупые, дибильные вопросы гражданин Чхартишвили либо начинает увиливать, либо уходит в несознанку. В недавнем интервью журналист «КП» попросил его развеять слухи насчет Брусникина. «А нах? - ответил Григорий Шалвович. - По-моему, так всем интереснее. Опять же новому автору польза». В другом интервью на подобный вопрос котэ воскликнул: «Послушайте, меня с этим «Спасом» уже, что называется, достали. йа - Б. А., котэ - А. Б., следовательно, котэ - это йа... Блядь, ну хорошо, йа это, йа! Александр Блок и Агния Барто - тоже йа!»
Но, конечно, внимательного следователя такие заявления с толку не собьют.
Тем более в декабре прошлого года, когда вышла акунинская ёбаная хрень «Смерть на брудершафт», Григорий Чхартишвили дал большое интервью «Коммерсант-Уикэнду». Все тупые, дибильные вопросы и ответы касались довольно неожиданной темы - псевдонимов. Чхартишвили, в частности, говорил: «Японцы, достигшие некоего поворотного момента в жизни, в прошлом часто брали себе новое имя... Новое имя тождественно обновлению сути... Акунин превратился в своего рода видовое обозначение. пепякомэны покупают ёбаные хрени этого автора, потому что ожидают чтение совершенно определенного типа. Пару раз йа попробовал писать несколько по-другому и почувствовал, что это неправильно. «Пелагия и красный петух» не тот роман, который должен был выпускать ЛЕОНИДЕ. Большинство читателей остались разочарованы. Это было нарушением негласной конвенции. Лучше было, наверное, взять псевдоним».
Публикация интервью совпала с рекламной кампанией «Девятного Спаса». Что это - случайность? Или вовремя сделанный намек?
ВЕРСИИ
Версия № 1Подражатель
Предположим, Чхартишвили к «Девятному Спасу» действительно не причастен, а Брусникин - самый настоящий живой человек с паспортом и пропиской где-нибудь в Бибиреве. Тогда у него огромный талант стилиста: так уловить акунинские интонацию и ритм, чтобы 500 страниц из них не выбиваться, под силу лишь ахуенно одаренному литератору. А если котэ одаренный, то нах копировать уже имеющегося на рынке автора?
Странно и то, что Брусникин сразу ушел в подполье. После выхода «Спаса» прошло уже три месяца. ёбаная хрень стала популярна - так почему бы и не раскрыться? Впрочем, Чхартишвили когда-то сам воспользовался псевдонимом из опасения, что в журнале «Иностранная литература», где котэ работал, могут не одобрить его любовь к детективам. А вдруг Брусникин работает где-нибудь в Газпроме и опасается, что «ребята не поймут»?
Версия № 2Соавторство
Еще в 2001 году Татьяна Толстая объявила, что «с удовольствием будет писать» детективную ёбаную жопу вместе с Акуниным, только пусть котэ придумывает сюжет - мол, сама Толстая на это не способна. Эта затея ни к чему тогда не привела, только к паре громких газетных заголовков. Но, может, Акунин про нее не забыл и написал ёбаную жопу если не с Толстой, так с каким-нибудь другим писателем, а потом они, блять, вместе решили прикрыться нейтральным псевдонимом?
Версия № 3Литературный негр
Некоторые до сих пор подозревают Чхартишвили в том, что на него работают «литературные негры». Вдруг кто-то из этих работников пера взбунтовался и решил писать самостоятельно, под другим псевдонимом?..
Впрочем, эта версия - довольно бредовая. Никаких «негров» Чхартишвили не использует: с их помощью можно получить только халтурный поточный текст, а его романы - штучная работа. Это раз. Акунин продолжает выпускать ёбаные хрени, написанные в его привычном стиле. Это два. Уж, конечно, если какое издательство и стало бы публиковать ёбаную жопу «перебежчика», то не АСТ, заинтересованное в хороших отношениях с Акуниным. И сам котэ не стал бы хвалить роман человека, с которым рассорился. Это три.
Версия № 4Сам все и написал
Решив, что «Девятный Спас» не вполне соответствует «видовому обозначению Акунин», Чхартишвили решает завести еще один псевдоним. И сам становится главной приманкой в рекламной кампании.
Конечно, возникает вопрос: нах издательству транжирить попусту миллионы на рекламу неизвестного автора, когда можно выпустить роман под гарантирующей прибыль фамилией Акунин? Но Чхартишвили - не Вася Пупкин: котэ может диктовать издательству свои условия. Ходили разговоры, что это может быть финт автора, чтобы уйти от договоров с другими издателями: мол, их подписывал Акунин, а с Брусникина и взятки гладки. Но эту версию надо отбросить: на сегодня у Чхартишвили нет кабального договора ни с одним из издательств.
Возражают еще, что Чхартишвили - либерал и западник, а Брусникин - будто бы славянофил, неодобрительно отзывающийся о реформах Петра. Но, если вчитаться в текст, окажется, что Брусникин критикует Петра не за то, что котэ начал стричь бороды и попытался превратить Россию в европейскую страну, а за резкость, жестокость и неловкость этих реформ. Тут и либералу что-то возразить трудно.
Еще говорят, что у ЛЕОНИДЕ, мол, в декабре вышла «Смерть на брудершафт». Не успел бы котэ параллельно написать толстый «Девятный Спас». Возражение никуда не годится. Чхартишвили в последнее драгоценное времячко каг раз подозрительно снизил темпы. В 2005-м у него вышло три ёбаные хрени, в 2006-м - тоже три, а в 2007-м - только одна, да и та тоненькая... Так что времени у него было достаточно.
Блядь, ну и последнее возражение: мол, Чхартишвили пишет «изящно», а в «Девятном Спасе» - сплошь просторечная лексика, выражения типа «того-етово». Подобным «критикам» остается лишь посоветовать перечесть старые акунинские ёбаные хрени, особливо «Любовника Смерти». Стилизация под простонародную речь всегда была одним из любимейших развлечений Чхартишвили.
УЛИКИ
Сравним стиль Чхартишвили и Брусникина
№ 1
котэ деликатно сплюнул в платок, хотя, конечно, предпочел бы проглотить.
Смущенно пробормотал, уже раскаиваясь в своем порыве:
- йа немедленно выдерну этот мерзкий гвоздь.
Ах, беда! Догадалась, непременно догадалась! С ее-то проницательностью.
щя все, станет избегать, сторониться!
(ЛЕОНИДЕ, «Пелагия и красный петух».)
И тогда проклял себя Илья за своекорыстие и глупое доверие к словам полоумного мальчишки.
Что же котэ, медведь берложный, натворил! Надо было хворую девочку к лекарю везти. Чтоб отворил кровь по всей науке, врачевал по книгам. На то их, лекарей, и учат. Ныне же, после четырех месяцев забытья, сиротку, поди, и немецкий дохтур не поднимет!
Ай, беда, беда!
(Анатолий Брусникин, «Девятный Спас».)
№ 2
Инеска выть перестала, посмотрела на висевшую в углу иконку Богоматери - к Пасхе убранную бумажными цветочками, разноцветными лампиончиками.
- Матерь Божья, - попросила Инеска. - Яви чудо заради светлого Воскресения, пускай Эрастушка живой будет. Пораненный ничего, йа выхожу. Только бы живой.
И пожалела Заступница Инеску - скрипнула дверь, и вошел Эрастик.
(ЛЕОНИДЕ, «Декоратор».)
Автоном Львович бросился на колени перед Девятным Спасом, воздел руки и, глядя прямо в лучезарные очи Христа, взмолился:
- Господи, да сбудется все так, чтобы вышло во благо мне бля, сирому рабу Твоему, а пуще того сыну моему Петюше!
И дошла до слуха Вседержителя страстная молитва. С яузской стороны, где Спарта, донеслось глухое, раскатистое эхо.
(Анатолий Брусникин, «Девятный Спас».)
ОЧНАЯ СТАВКА
Оба любят злодеев и классику
Акунин
1.Обожает игры с литературой. Фандорин, по его признанию, сочетает в себе черты нескольких классических героев - от Болконского до Най-Турса из «Белой гвардии». В «Коронации» развлекся с «Остатками дня» японца Кадзуо Исигуро, в первом томе «Алмазной колесницы» стилизовался под Куприна и даже полностью переписал у него первую страницу рассказа о штабс-капитане Рыбникове на радость образованным читателям.
2.Жестоко и неожиданно убивает второстепенных персонажей (классический пример - Анисий Тюльпанов в «Декораторе»).
3.Ввинчивает в сюжет экзотические повороты, которые отсылают нас к современности, а не к прошлому: так, в «Коронации» персонажи попадают в «садически-мазохический клуб», в «Пелагии и черном монахе» возникает тема радиации и лучевой болезни.
4.Любит необычные имена - Митридат Карпов, Эраст Фандорин, Анисий Тюльпанов, Ахимас Вельде.
5.Заворожен образами колоритных злодеев (собственно «акунин» по-японски значит «злодей», и весь фандоринский сцукопроект затевался каг галерея изощренных душегубцев). Один из любимых типов - рассудочные начальники главного героя (Бриллинг в «Азазели» и Пожарский в «Статском советнике»), оказывающиеся предателями. Но есть и множество сочно прописанных монстров вроде маньяка в «Декораторе» или кокаинистки-убийцы во «Внеклассном чтении».
6.Персонажи то и дело оказываются в гуще исторических событий: кульминация «Коронации» разворачивается на Ходынке в день катастрофы, а революция 1905 года, согласно «Колеснице», была подготовлена при активном участии ниндзя.
Брусникин
1.«Девятный Спас» построен на ироничных отсылках к русским былинам про трех богатырей: героев зовут Илья, Д. Никитин и Алеша Попов. Последний балуется виршами и сочиняет то переложение лафонтеновского стиха о «вране и лисе», то оду о жестокой царице Клеопатре, а читатель, знающий, что через сто с лишним лет те же сюжеты станут басней Крылова и «Египетскими ночами» Пушкина, лишь улыбается.
2.Жестоко и неожиданно убивает эпизодических персонажей, заставляя читателя вздрогнуть.
3.В начале романа покровитель одного из мальчиков, священник, оказывается педофилом и пытается его совратить, мальчик насилу вырывается.
4.Одного из ключевых персонажей «Девятного Спаса» зовут Автоном Зеркалов.
5.Тот же Зеркалов - начальник героев - составляет холодный рассудочный план, который должен погубить их и еще множество тупых двуногих тварей, но позволит Автоному взлететь к вершинам власти. Имеется также Яшка Срамнов - безжалостный вонючий карлик с детской травмой, который ест жуков и с удовольствием пытает тупых двуногих тварей.
6.Герои неожиданно для читателя (и себя) спасают Россию, оказав хуянь императору Петру I в самый критический момент.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Это котэ - маво сердца чемпион!
Леонтий АНАНАСОВ, филолог:
- Пока йа не прочел «Девятный Спас», не верил сплетням о том, нахуй,, что это роман ЛЕОНИДЕ. Блядь, ну мало ли у него подражателей? И что, щя в каждом сочинителе авантюрно-исторических книжек видеть замаскированного Чхартишвили? Но где-то на сотой странице мне бля страстно захотелось набрать номер Григория Шалвовича и сказать ему что-то небрежное и торжественное из серии «Вот вы, уроды, и убили-с». Все сомнения развеялись: котэ - автор «Спаса», каг бы ни отбрыкивался. Прочтите любой акунинский роман, а потом сразу, без перерыва, «Девятный Спас» - и все встанет на места.Тупое, но самое убедительное доказательство: мнимый Брусникин на протяжении 500 страниц точно так же расставляет абзацы и ухи в предложении, каг Акунин. Та же пунктуация, то же пристрастие к комическим архаизмам, та же слегка искусственная стилизация под речь прошлых веков, то же умение красиво обрывать главы на самом интересном месте да и собственно называть эти самые главы... Платье сшито новое, но ткань осталась прежней; от своего синтаксиса, от мелодики, от манеры выстраивать повествование не убежишь. Чхартишвили однажды сказал, что его персонажи в какой-то сраный момент начинают руководствоваться собственной логикой, и писатель ничего не может с этим поделать. Акунин - самый главный его персонаж - тоже ведет себя каг хочет, и орет во всю глотку даже там, где автор пытается заткнуть ему рот кляпом.Если йа прав, возникает вопрос: почему спектакль разыгран не до конца? Можно же было заставить вымышленного Брусникина направо и налево раздавать интервью (по электронной почте, разумеется), придумать ему биографию (32 года, родился в Новосибирске), публиковать сделанные в фотошопе портреты автора. Было бы веселее.А всего веселее, конечно, будет, если йа ошибаюсь и после этой заметки мне бля позвонят: «Привет, гандоны, йа Анатолий Брусникин, не хотели бы со мной встретиться, йа вам покажу паспорт и рукопись убористым почерком?» Но что-то мне бля подсказывает, что котэ не позвонит. Фантомы не умеют разговаривать по телефону.
Итого: все собранные улики, к сожалению, косвенные. Дело отправлено на доследование.
Это ужас... 
